КЛАСТЕРНЫЙ АККОРД ШПИОНАЖА
Средством, благодаря которому просвещенные правители и мудрые полководцы выступали и покоряли других, а их достижения превосходили многих, было упреждающее знание.
Упреждающее знание нельзя получить от демонов и духов, нельзя получить из явлений или небесных знамений; оно должно быть получено от людей, ибо есть знание подлинного положения противника.
Поэтому из всех дел:нет более близких, чем со шпионами; нет наград более щедрых, чем даваемые шпионам; нет дел более секретных, чем касающиеся шпионов.
Не обладая мудростью совершенномудрого, нельзя использовать шпионов; не будучи гуманным и справедливым, нельзя задействовать шпионов; не будучи непостижимым и вдумчивым, невозможно уловить суть разведывательных донесений. Это непостижимо, непостижимо! Нет мест, где бы не использовали шпионов.
Сунь Цзы, "Искусство войны"
ЭКСПОЗИЦИЯ
Теряющиеся в веках истоки этой истории ясны не вполне. Некоторые склонны датировать их холодным мартовским днем 1314 года, когда душа сожженного на костре двадцать третьего великого магистра ордена тамплиеров[1] Жака де Моле унеслась на суд, недоступный земным властям. Другие же относят их немного дальше в прошлое, к 826 году, когда в пламени взрыва в лаборатории византийского алхимика Никифора Синадина в расцвете сил погиб его любимый роскошный кот Гермес. Третьи же полагают, что толчок ей был дан в 1819 году, когда молодая и высокомерная баронесса фон Латтерманн между делом застрелила на охоте какого-то безвестного простолюдина-егеря, имя которого, естественно, не интересовало никого уже тогда.
Думается, все они ошибаются. Скорее всего, эти истоки существенно древнее, хотя и берут свое начало в относительно недавнем прошлом. Недавнем по геологическим меркам Земли. Примерно двести тысяч лет назад на Африканском континенте родилась прародительница всех современных женщин. Конечно, имени у нее не было, но мы, ее далекие потомки, сейчас зовем ее Митохондриальной Евой[2] . Мужчины в то время пока не вполне соответствовали тем, кто населяет Землю сейчас: до появления некоего "Y-хромосомного Адама"[3] оставалось еще каких-то 137 тысяч лет[4] , однако стартовый сигнал для этой истории уже прозвучал. Управляющие мирозданием силы внезапно с удивлением осознали, что появившиеся люди оказались очень разными. Среди них еще не обособились политики и торговцы, предприниматели и ученые, рабочие и учителя. Не было вождей и жрецов. Не было воинов и врачевателей. Правда, к всеобщему счастью, уже процветали охотники и проститутки. И тут выяснилось, что внутренне люди отличаются друг от друга сильнее, чем неразумные животные одного вида. Примерно одинаковые внешне персоны могли быть праведниками и мерзавцами (последнее куда чаще), тружениками и садистами, альтруистами и подлецами. Кто-то в любой ситуации старался помочь соплеменникам выжить, а кто-то при удобном случае крал у них самое насущное, кто-то защищал даже чужих детей, а кто-то мог отнять последний кусок и у своего ребенка, кто-то первым бросался защищать племя от нападения могучего пещерного медведя, а кто-то в это время отсиживался за спинами женщин, зато потом настоятельно требовал себе порцию его парного мяса. Пусть даже с глистами. Разными были эти первые люди. Впрочем, как и все последующие.
Они жили недолго, редко кто успевал увидеть собственных внуков. На четвертом десятке лет люди обычно начинали дряхлеть и вскоре умирали от болезней или погибали в схватке с хищниками, а их души вереницей отлетали в потусторонний мир, где бродили неприкаянными и создавали раздражающую сутолоку. Управляющие мирозданием силы, впоследствии сами себя назвавшие Инстанцией, организовали для них две резервации, которые стали именоваться Раем и Адом, или же Парадизом и Инферно. Души праведников и грешников получали в них причитающееся воздаяние за свои земные деяния со знаком плюс или минус. Первоначально, пока в Инстанции еще рассматривался вопрос возвращения душ на Землю для вселения в новые тела, в воздухе витала идея нагрузить Инферно задачей перевоспитания прибывших туда штрафников. Однако вскоре выяснилось, что изменить человека не под силу вообще никому, и от такого утопического плана благоразумно отказались. Со временем в Парадизе стали накапливаться праведники, а в Инферно - грешники, из-за чего в раю наблюдался сильный некомплект населения, тогда как ад страдал от скученности и давки. Если бы там, помимо демонов, имелись материальные формы жизни, по Инферно наверняка регулярно прокатывались бы волны эпидемий. Со временем Инстанция смягчила строгие критерии селекции, что благотворно сказалось на демографии обеих резерваций.
Пенитенциарные задачи служили всего лишь фасадом, за которым скрывалась основная деятельность загробных предприятий, как о ней доводилось до сведения управленческого персонала от второго уровня руководства и ниже. Подлинным их предназначением считалось добывание для Инстанции единственной материальной субстанции, в которой та нуждалась - невидимой и неосязаемой, но при этом абсолютно реальной трансцендентальной энергии. Без этой первоосновы мироздания, приводного ремня всех мировых процессов, немедленно остановились бы все физические и информационные движения, и вселенная схлопнулась бы в бесконечно малую точку. Конечно, поступавшая из резерваций сырая продукция была различной. В Парадизе собиралась энергия светлая, позитивная, которую души праведников вырабатывали благодаря положительным эмоциям - любви, спокойствию и радости. В Инферно души грешников специально подвергали скверному обращению, и их злоба, страх и мучения продуцировали энергию темную, злую, негативную. Обе они отправлялись владельцу этого своего рода холдинга, то есть Инстанции, где по специальной технологии обезличивались по модулю, теряли положительную или отрицательную окраску и становились просто трансцендентальной энергией. Начиная с этого этапа, важно было лишь ее количество. Инстанция постепенно приобретала классические черты крупной корпорации. Тысячелетиями она спускала Парадизу и Инферно плановые показатели объемов поставок энергии и в ответ централизованно финансировала их. При перевыполнении резервациями плановых показателей им выделялись дополнительные энергетические фонды, а при провале заданий таковые беспощадно урезались.
Постепенно потусторонняя жизнь обрастала нудными бюрократическими процедурами, жесткими непреложными правилами, обязательными для исполнения нормативными документами и крайне сложным, до предела формализованным делопроизводством. Это абсолютно закономерно повлекло за собой наглые приписки, хищения, очковтирательство и взяточничество. Некоторая часть поступающей энергии не имела четкой позитивной или негативной окраски, и плановый отдел Инстанции сам принимал решение о том, на счет какой из резерваций ее отнести. В нем в поте лица трудились махровые мздоимцы, бессовестно пользовавшиеся такой удобной ситуацией. Контрольно-ревизионная инспекция Инстанции с удручающей регулярностью выявляла взяточников, которых наказывали, набирали вместо них новых сотрудников, но и каждый следующий набор со временем не удерживался от пагубного соблазна и потом тоже беспощадно низвергался на низовую работу. Как известно, ничто не ново ни под Луной, ни даже, как в данном случае, над ней. Своеобразным символом этого бесконечного круговорота коррупции мог бы стать знаменитый уроборос[5] , а его философией - древняя идея о вечном возвращении[6].
Так длилось многие тысячи лет. Ни одна из резерваций не могла добиться решающего перевеса над конкурирующей структурой, их менеджеры уже привыкли к такому неустойчивому равновесию и даже находили его полезным. Постепенно они установили друг с другом приятельские отношения и по итогам каждого отчетного месяца договаривались о поставках энергии "наверх", иногда даже выручая и подстраховывая конкурента. Например, во время крупных войн и народных бедствий вперед вырывалось Инферно, в благополучные годы - Парадиз, и избытка добываемой энергии иногда было достаточно, чтобы помочь коллегам выполнить их план. Но, конечно, втайне каждый мечтал о каком-то принципиальном прорыве, который позволил бы обойти соперника и навсегда или хотя бы очень надолго стать лидером этой вялотекущей гонки, которую, если честно, и гонкой-то назвать язык не поворачивался.
И если бы не последующие события, то почти все так бы и остались в неведении, как же в действительности работает вся эта построенная на трансцендентальной энергии гигантская система, являвшаяся, возможно, самой масштабной мистификацией в истории мироздания...
КЛАСТЕР ПЕРВЫЙ. НАУЧНО-НАИВНЫЙ
ДОПРОС НОВОПРИБЫВШЕГО
- И много людей ты загубил, Паоло?
Седой и длиннобородый старший следователь по особо важным делам следственного отделения отдела кадров Инферно Жак де Моле взвесил в руке тяжелую папку с компроматом на сидящего перед ним Паоло Кальви и с усталым вздохом открыл ее. В крупных руках бывшего рыцаря толстая пачка бумаг выглядела несерьезным блокнотиком, но в действительности материалов в ней хватало. Пролистал, снова вздохнул и более внимательно посмотрел на подследственного. Перед ним сидел довольно молодой и симпатичный человек, явно не из числа строгих почитателей закона, но и не производивший впечатление омерзительного и закоренелого садиста и убийцы. Уж кого-кого, а этих за сотни лет бывший великий магистр повидал предостаточно и распознавал практически безошибочно. Почему же тогда на его личном деле красуется зловещая литера "Q"? Странно. Но сопроводительные документы в папке, вроде бы, безукоризненно оформлены, скрупулезно заверены, пронумерованы и подшиты. Итальянец получил пулю в голову на пороге генуэзского ресторана "Just Peruzzi" и после краткого предварительного изучения прямиком попал в Инферно как кандидат с отягчающими обстоятельствами. Так: Смотрим дальше: Свидетельские показания наличествуют. Выписка из полицейского протокола: Ничего такого особенного:стоп, это что? Следы подчистки текста?! Магистр набросал запрос эксперту. Дальше: А, вот оно! Глянцевитый конверт с монограммой настоятеля церкви святой Сесилии падре Стефано Пеллегрини. Следователь сломал буро-красную сургучную печать и отрезал бумажный клапан. Внутри шипело, потрескивало и переливалось всеми цветами радуги шероховатое и упругое проклятие, исполненное безукоризненно и со вкусом. Магистр даже залюбовался качественной работой падре, но тут же задумался. Как правило, встречавшиеся ему проклятия исполнялись куда менее тщательно, а иногда откровенно халтурно, носили следы поспешности и эмоций. Кальви же был проклят так аккуратно, как будто падре Пеллегрини готовил работу на оккультный конкурс и рассчитывал получить высшие баллы за технику и за артистичность одновременно. Что-то в этом настораживало, и Магистр решил разобраться в ситуации поподробнее. Благо, торопиться в Инферно было некуда.
Жак де Моле занимал свою нынешнюю должность уже более пятисот лет, и история его попадания на нее была столь же неординарной, как и сама его личность. Абсолютно беззаконно приговоренный к смерти и сожженный в Париже в 1314 году старый великий магистр ордена тамплиеров был человеком весьма неоднозначным, особенно в финансовых вопросах, а также, несомненно, и бессовестным интриганом, но как раз оба эти прегрешения в вину ему не вменялись. На костер его отправили за повторное впадение в ересь, которого на самом деле не было, равно как не было в обрядах тамплиеров ни плевания на крест, ни отречения от Христа. Доля истины имелась в обвинениях рыцарей Храма в содомском грехе, хотя, естественно, баловались этим далеко не все - да и вовсе не только они одни. И пресловутое поклонение кошачьей голове отражало всего лишь безобидную любовь магистра к своим многочисленным кошкам. Однако король Филипп IV[7] и папа Климент V[8] все решили заранее. Справедливость требует отметить, что первоначально понтифик не хотел отдавать на заклание орден и его великого магистра, но монарх талантливо умел убеждать, и первосвященник вынужденно согласился. Да и некоторая доля от сокровищ тамплиеров тоже была бы для него не лишней. Так и сложился этот фатальный для ордена союз. Обоих манили земли и богатства рыцарей Храма, и на седьмом десятке лет на Еврейском острове на Сене душа Жака де Моле покинула его истерзанное тело вместе с клубами дыма от костра. Она не воспарила в Парадиз, а низверглась в Инферно, и не случайно: ее туда фактически спихнуло отправленное вслед проклятие лукавого Климента V. Все в Инферно прекрасно понимали облыжность папских обвинений, поскольку давно уже допросили сотни ранее прибывших туда тамплиеров. Но папа есть папа, даже когда он явно неправ. Наплевать на волю понтифика всё же не решились, хотя участь покойного великого магистра существенно облегчили и вместо отбывания вечного покарания в шестом круге для еретиков и лжеучителей зачислили его в штат отдела кадров резервации на должность старшего дознавателя. Не успел де Моле изучить нормативные документы и освоиться на новом месте, как через 33 дня после его прибытия за ним последовал его недолгий защитник, потом ставший его же яростным гонителем - Климент V. Надо сказать, что руководящий персонал Инферно всегда отличался тонким чувством юмора и был не прочь масштабно позабавиться. Двое демонов Совета Второго Уровня Асмодей и Астарот с величайшей серьезностью проводили покойного папу на допрос и потом буквально валялись от хохота, вспоминая ужас Климента, увидевшего, к кому его доставили. В итоге первому из пап периода Авиньонского пленения[9] пришлось несладко. О чем-то догадывавшийся Данте Алигьери[10] немного позднее поместил его в Третью щель Восьмого круга своего "Ада" как святокупца.
Жак де Моле слишком хорошо помнил о том, что такое произвол следствия и судебная несправедливость, чтобы никогда их не допускать. На это обратили внимание в руководстве, и вскоре, лет через двести, бывшего главу ордена Храма повысили до старшего следователя. От него изрядно доставалось душам всевозможных омерзительных личностей, в изобилии поступавшим в Инферно со всех концов Земли. А вот попадавшие сюда за умеренные прегрешения всегда могли рассчитывать на понимание и некоторое снисхождение. Пользовался он и уважением местных обитателей, которые по старой привычке и из почтения прозвали его Магистром. Де Моле посмертно не претендовал на это звание, но тешил свое самолюбие и с удовольствием на него откликался.
И вот перед ним предстала душа недавно застреленного Паоло Кальви, еще не вполне осознавшая произошедшее с ее бренным телом. Сам факт обретения сознания уже после физической смерти на некоторое время потряс итальянца почти до невменяемости. При жизни он, конечно, изредка ходил в храм и произносил положенные слова молитв, но значения этому не придавал, да и вообще, не задумывался о том, что ожидает человека в конце его жизненного пути. В тридцать с небольшим лет этот конец, безусловно, теоретически осознается, однако представляется делом очень, очень отдаленного будущего, забивать которым голову абсолютно бессмысленно. Поэтому новая реальность стала для него таким шоком, что в отделе кадров Инферно было решено на некоторое время оставить его в покое и к следователю не вызывать. Но вот период первоначальной адаптации прошел, и энергетический отпечаток Паоло Кальви, сохранявший полную внешнюю схожесть со своей разрушенной телесной оболочкой, теперь должен был дать ответ за свои земные деяния. Именно поэтому сейчас он сидел перед магистром. Короткие темно-русые волосы подследственного были аккуратно причесаны, спина не согнута, сильные плечи свободно расправлены без признаков бремени обреченности своей судьбой, остеоартроза или спондилеза. Широким краем мантии де Моле вытер воображаемый пот с глубоких залысин на лбу и как бы безразлично, но с брезгливостью повторил:
- Так что, сколько загубленных христианских душ на твоем счету?
Молодой человек взвился:
- Это клевета, святой отец!
- Ну, я тебе не отец и уж точно не святой, - хмыкнул магистр. - Обращайся ко мне: "господин де Моле". Так какой же злодей тебя, страстотерпец ты наш невинный, оклеветал? И за что?
Кальви потупился.
- Не невинный я, господин де Моле. Совсем не невинный. Нагрешил немало.
Магистр выжидательно смотрел на допрашиваемого, и держал паузу. Тот развел руками:
- Я натворил много всякого, но никого не убивал, кроме одного случая самообороны, не мучил, не грабил, не насиловал. Я строил финансовые схемы. Да, еще, конечно, перепортил немало девиц и сбил с праведного пути многих жен, но даже не знаю, грех ли это по нынешним временам. Все всегда происходило только по доброму согласию обеих сторон.
Де Моле в бытность свою главой ордена тамплиеров приобрел обширные знания в сфере финансов, но все они касались ситуации семисотлетней давности. Конечно, руководство Инферно заботилось о повышении квалификации следователей и регулярно проводило для них семинары с участием периодически умиравших специалистов. Некоторых приглашали для чтения лекций из Парадиза, однако таковых было немного: обычно финансистам был уготован все же ад. Для организаторов семинаров это оказалось даром небес, ибо позволяло существенно сэкономить на командировочных расходах. На занятиях магистр получил представление о Бреттон-Вудской и Ямайской валютных системах[11], о корзине валют[12], о Международном валютном фонде и его траншах, об инвестиционных банках, о кросс-курсах, о венчурных фондах, о рынке ценных бумаг, даже о криптовалютах, но все это были общие сведения, да и касались они в основном официальной сферы денежного обращения. О каких-то загадочных финансовых схемах, да еще и о том, что они могут быть греховными, магистр слышал впервые. И потому, строго сдвинув брови, холодно процедил:
- О блуде поговорим позже. Давай, Паоло, подробнее. Времени у нас с тобой тут много. Без преувеличения - вечность. И не думаю, что она тебе понравится, поэтому не торопись выходить из этой комнаты...
И Паоло начал рассказывать. Трудно сказать, сколько прошло времени: в Инферно это понятие вообще очень относительно. Негаснущие факелы отбрасывали блики на стены, тени дрожали и прятались в углах просторной рабочей кельи следователя, а новоприбывший все говорил и говорил. Потом ему понадобились писчие принадлежности, и душа огромного кота Гермеса, приставленная в помощь де Моле, притащила в призрачных, но все равно очень острых зубах несколько листов бумаги и бережно доставленную с Земли новомодную вещицу - фломастер. Магистр завороженно следил, как проворная рука Паоло набрасывает на бумаге квадратики, стрелочки, пунктирные линии, проставляет простые и сложные проценты - и удивлялся тому, что все понимает в этой запутанной, но достаточно стройной системе.
Допрашиваемый перевел дух, и тогда следователь задал очень интересовавший его вопрос:
- А ты знаешь, откуда падре Пеллегрини взял тот миллион евро, с которым вошел к тебе в долю?
Паоло замялся:
- Точно не знаю, но слухи ходили очень определенные. Падре Пеллегрини - духовник многих мафиози, а вот какие именно дела с ними он проворачивал, я могу только догадываться.
Де Моле, как хорошая ищейка, исподволь подбирался к самому интересовавшему его в этой истории вопросу. Дело облегчалось тем, что молодой человек не имел никакого понятия о том, что таил в себе хранившийся в его личном деле запечатанный конверт, и никак не связывал суровую литеру "Q" с этим допросом. Впрочем, и о самой этой пометке он не имел, да и не мог иметь ни малейшего представления.
Тем временем магистр продолжал допытываться:
- А зачем тогда ты взял его деньги в работу? Ты ведь не мог не понимать, что это опасно!
- А что, у меня был другой выход? У нас в Витербо[13] люди вообще не имеют свободных денег, никакие схемы на этом не построишь. Сколько же я мог считать копейки и инвестировать по паре тысяч евро?
- Вот и доинвестировался, - угрюмо прокомментировал следователь. - И как все было дальше? Ну, купили вы с ним на двоих этот супермаркет, а как он у тебя деньги отнял?
- В одно касание, господин де Моле, - горько вздохнул Паоло. - Начались наезды бандитов, я сначала не понял, в чем дело. Думал, что мы с ним страдаем одинаково, а раз у него связи, то...
Молодой человек обреченно махнул рукой. Магистр выжидательно молчал.
- В общем, отобрали они этот супермаркет у нас обоих, а через два месяца я узнаю, что новым и единоличным владельцем магазина стал некто Вирджилио Пеллегрини - родной брат нашего богобоязненного падре!
- И что ты тогда сделал? - устремил на него пронизывающий взгляд допрашивавший.
Паоло с гордостью отчеканил:
- А я ему хорошо отплатил! У меня оставались некоторые крючки, которые я заложил в документы - в итоге по суду супермаркет конфисковали в пользу государства, на Вирджилио наложили огромный штраф и едва не посадили, а с падре имел долгую беседу его преосвященство[14] . Ему на год запретили служение и перевели в маленькую церквушку. И еще, - Паоло облизнул губы и шкодливо улыбнулся, - я обрюхатил его любовницу!
Молодой человек замолчал. Победная улыбка постепенно сползла с его лица.
- А ты не останавливайся, - поощрил его к дальнейшему рассказу де Моле, - рассказывай все до конца. Кого же ты все-таки убил?
- Я не убил, я защищался, - с вызовом парировал Паоло. Через неделю меня подстерегли трое грабителей. То есть это я сначала думал, что они грабители, а они оказались убийцами. Но я продал жизнь дорого. Думаю, одного я точно убил, а второго покалечил. Ну, а третий...
- Второй потом тоже умер, - уточнил магистр. - Ранения, несовместимые с жизнью. Так что ты унес с собою двух из трех. Как бывший рыцарь, не могу не одобрить. Они прибыли сюда перед тобой и кое-что поведали... Скажи, боец, а ты не думал, почему они именно на тебя напали? Не сложил два и два?
До подследственного начало что-то доходить. Он озадаченно посмотрел на де Моле:
- Их подослал... он?!
Магистр молча кивнул, а потом, пожевав губами, добавил:
- Ты ещё далеко не знаешь всего, что он сделал...
- Еще хуже?!
- Хуже, - грустно кивнул де Моле, - намного хуже. Но тебе повезло: ты попал на меня, а я разобрался. И теперь за это ты отвечать не будешь.
- Да за что "за это"?
- Тайна следствия, - невесело усмехнулся магистр. Молодой человек ему положительно нравился, и де Моле искренне сожалел, что из-за мстительного Пеллегрини он обречен на пребывание в Инферно, хотя, конечно, теперь уже далеко не в самой жуткой его части.
Скрипнула дубовая дверь, и снова, неслышно ступая, вошел полосатый помощник. На этот раз на его спине была укреплена небольшая корзинка, из которой следователь вытащил сложенный листок бумаги. Он прочитал текст, сокрушенно покрутил головой, засунул его куда-то себе под белую мантию и в задумчивости забарабанил пальцами по столу. Кальви терпеливо молчал, но потом не выдержал:
- Извините, это что-то насчет меня?
- Что? - очнулся де Моле. - А, нет, это моя выписка по зарплате. Проклятье, опять урезали. Каждый раз все меньше и меньше. Этак скоро и до сокращения штатов дойдет.
- Хреново: - понимающе протянул Паоло. - А что так?
- Энергии мало вырабатываем. Тут энергия - это и деньги, и продукт. Всё, в общем.
- Кризис?
- Нет, тут свои дела. Период такой.
- Ну, так я же и говорю: кризис. А что, ничего сообразить нельзя?
Де Моле иронично посмотрел на него, с минуту подумал и поднялся:
- Паоло, ты пока посиди тут, я схожу в расчетный отдел. Скоро приду. На всякий случай предупреждаю: нос никуда не суй, Гермес за тобой проследит.
Подследственный кивнул. Магистр, что-то долго шептал на ухо коту, а затем, напевая себе под нос, вышел из комнаты. Паоло откинулся на спинку кресла, которое каким-то непостижимым образом из жесткого превратилось в мягкое и удобное. Желтоглазый кот, не шелохнувшись, сидел на изрядно потертой толстой столешнице и, казалось, дремал с полузакрытыми глазами. Молодой человек решил поиграть с ним и протянул руку, чтобы потрепать по шерсти, но получил удар пушистой лапой, отшвырнувший его в угол комнаты. Когда он, кряхтя, поднимался с пола, кот назидательно проговорил:
- Ты руки-то не распускай. Я тебе не комнатный Барсик. И заметь, это я еще когти не выпустил. Предупредительный выстрел, так сказать. В воздух. Самое время тебе извиниться.
И, заметив, что Паоло застыл и буквально утратил дар речи, смягчился:
- Сынок, ты в Инферно. Тут за многие вещи можно неожиданно сильно поплатиться. Это мой тебе легкий урок.
Потрясенный Паоло выдавил из себя:
- Ээээ... Спасибо! И извините. Не говорите господину де Моле, хорошо?
Кот от досады даже пристукнул лапой по столу:
- Соображай лучше. Я все равно скажу. Шеф поручил мне докладывать обо всем. Понимаешь? Обо всем! И раз магистр так сказал, то тебе повезло. Думаю, у него есть в отношении тебя какие-то планы. Не знаю, какие, но это точно лучше, чем уродоваться на общих работах.
- На чем?
- На том самом! Вертишь огромные колеса так, что глаза из орбит вылезают, а они производят энергию.
- Ту, которой не хватает в Инферно? - вспомнил Паоло? - Это так ее добывают?
- Ага, - кот начал вылизываться. - А потом перераспределяют. Ладно, новичок - слушай внимательно. Только сначала вернись в кресло.
В это время Инферно вступило в сложный для себя период хронического отставания от финансового плана. Несмотря на все усилия руководства, постоянные идеологические накачки, семинары, тимбилдинг команд демонов и повсеместно развешанную наглядную агитацию, кривая на графике выпуска энергии хронически склонялась все ниже к отметке нулевой рентабельности. Служащие давно уже не получали бонусов и выплат за выслугу лет, нависала угроза сокращения штатов. Времени для спасения ситуации становилось все меньше и меньше. Жак де Моле не мог не разделять общую озабоченность и периодически погружался в глубокие раздумья в поисках того, что бы он мог сделать на своем участке для исправления положения. Вот в какой момент попал к нему на допрос Паоло Кальви.
Итальянец опустился в кресло, как и распорядился кот, а тот зевнул и заученно, явно не в первый раз начал свою лекцию:
- В Инферно все зациклено на энергии. Мы ее производим и большую часть отдаем куда-то наверх. Я не знаю, что там есть, но все называют это Инстанцией. Это наши владельцы, которым мы платим такой оброк. Остальное по норме остается у нас тут, это наш бюджет. И вот из этого бюджета оплачивается работа сотрудников, таких, как магистр или я, и выделяются содержание таким, как ты. По 10 пойнтов энергии в месяц.
- Как я?! Грешникам?
- Да, когда-то вас называли так. Но лет сто назад на Земле поумирали и пришли сюда некоторые образованные, и с их подачи вас теперь толерантно именуют "контингентом". В общем, серая скотинка, налогоплательщик, - усмехнулся полосатый лектор.
- А за что нам содержание?
- А ни за что. То есть, за грехи. Чтобы вы больше мучились. Ты думаешь, тут черти варят кого-то в котлах? Не-а. Было когда-то, в дикую эпоху нарушения норм законности, но уже со времен императора Карла Великого[15] всё реформировалось. И стало намного жестче.
- Жестче, чем жарить на сковороде?
- Намного.
- Ни хрена себе: И что теперь с нами делают?
- Вас мучают желаниями. Понятно, что жажда и голод здесь исчезают, но вот все остальное... Вот, к примеру, я так понял, ты на земле увлекался самочками?
- Какими еще самочками?! Я тебе, что, зоофил? Женщинами!
- А ты и вправду уверен, что человеческая женщина - это не самочка? Странный ты... Ну, пропустим. Все равно, твое слабое место - это вожделение. Готовься. Ты не представляешь себе, как ваших тут мучает страсть! Землю грызут, кулаки об стены разбивают!
- Не могут иметь секс, да?
- Отчего же не могут? Еще как могут! Лучше, чем на Земле. Оттого и проблема. Просто для этого за каждую случку надо списать 200 пойнтов с лицевого энергетического счета, причём с каждого из двух партнеров. Некоторые, кстати, о групповом сексе мечтают. Прикинь цену. А в месяц вам платят по десятке. Вот и копи: Правда, тем немногим, кто в штате - например, как магистр - начисляют существенно больше. А ведь есть много других страстей и помимо вожделения! Кто-то хочет поохотиться - пожалуйста! Аренда ружья - 100 пойнтов, каждый выстрел - 2 пойнта, лицензия на охоту - от 200 по 5000, смотря на кого. Рыбалка для мучений тоже годится. Читать любишь? Тогда ты не будешь мыслить себя без чтения, указатели на столбах станешь наизусть учить! Пожалуйста, есть роскошная платная библиотека. От 50 до 150 пойнтов за прочтение книги. И ты не можешь себе представить, насколько эти желания сильны...
- А есть аскеты, которым ничего не надо?
- Здесь - ни одного. У каждого есть какие-то желания, на всякий вкус. И их нарочно усиливают до крайности. Хочешь путешествовать - вперед! Столько интересных мест! Тут, к примеру, здоровенное и красивое озеро имеется. С яхтами, не как-нибудь. Их специально этим любителям поездок по видео показывают, чтобы сильнее жаждали. Недельная поездка - 5000 пойнтов. Вперед! Пятьсот месяцев копить и ни на что не тратить. Сорок два года. И за неделю потратить.
- А кроме зарплаты, никак заработать тут нельзя?
- Каждому новоприбывшему оставляют подъемные пять сотен. Обычно все очень быстро их спускают. Слаб человек...
- Подожди, что значит "оставляют"? Они, что с энергией прибывают?
- Ну да, и ее у них много. Но на таможне сразу отнимают всё, оставляют только 500.
- Интересно: А, кстати, как это практически происходит?
- Все просто. Каждому выдается небольшой терминал, он связан с центральной базой данных и пищит, когда ты пробуешь получить платную услугу. Если есть средства, ты подтверждаешь - и пользуешься, а твой капитал соответственно уменьшается.
- А если не подтверждаешь, но продолжаешь?
- О, вот это очень не советую! Твой приборчик начинает орать, как резаный, а потом на сигнал со всех сторон сбегаются пэпээсники. И тогда будет действительно плохо.
- Кто сбегается?
- Пэпээсники. Младшие демоны из патрульно-постовой службы. И накладывают санкции, а от них еще никогда и никому мало не показалось... Так что не балуйся с этим, не стоит.
- Слушай, а можно твой терминал посмотреть?
- А у меня его нет, для меня все тут бесплатно. Я же кот, а не человек! И не наказание тут отбываю, а просто живу и работаю. Мы, коты, безгрешны, понял? Запомни навсегда. Так в Инстанции решили. Что хочу, то и делаю. Плевал я на всё!
- Обалдеть! Скажи, кроме этого, и кроме колес, откуда-то еще энергию добыть можно? Что-то придумать?
Гермес презрительно хмыкнул:
- Ты и в самом деле думаешь, что тут все так просто? Конечно, источников энергии хватает! Ты, вообще, как полагаешь, зачем все эти мучения? Вот какой смысл в том, чтобы изводить контингент?
- Ну, как, - растерялся Паоло, - для наказания за грехи, наверное.
Кот, отсмеявшись, махнул на новоприбывшего лапой:
- Нельзя так смешить! Для шерсти вредно, хуже блестит. Да кого в Инстанции волнует, что вы все там натворили или не натворили?! Ты как думаешь, если на Земле при тюрьме работает завод, то что для этой тюрьмы важнее? Наказание или выпуск продукции?
Паоло уверенно заявил:
- Выпуск продукции. Иначе зачем бы этот завод там создавали?
Гермес одобрительно кивнул:
- О! Соображаешь. Примат материального перед духовным. Ещё Карл Маркс[16] так учил. На Земле с его учением не так хорошо вышло все, а тут он в почете. Да ты хоть знаешь, кто такой Маркс?
Паоло обиделся:
- Конечно, знаю. Теоретик почти всех левых террористических группировок. Например, тех, кто взорвал вокзал в Болонье[17].
- Дурак ты, - презрительно фыркнул кот. - Всё, забудь про Маркса, это для тебя слишком сложно. Да и не нужно пока. А может, и не пока.
Он встал, с силой выгнул спину дугой и задрал к потолку немного разлохматившийся хвост, а потом припал на передние лапы и сладко потянулся. Паоло с возрастающим раздражением ждал, пока Гермес соизволит снова заговорить, но тот тянул паузу и наслаждался раздражением человека. У Кальви возникло дурацкое ощущение, что кот сейчас сунет в рот сигару и лениво закурит. Но, конечно, это было только иллюзией. Коты не курят. Правда, в Инферно могло быть всё: они ведь и не говорят. Наконец, вдоволь позабавившийся зверь решил, что далее мучить Паоло не стоит, и прервал затянувшееся молчание.
- Запоминай главное, - назидательно произнес он. - Основным источником энергии у нас являются страдания контингента! То есть на это работает всё: и несбывшиеся желания, и их осуществление. К примеру, душа жаждет секса и мучается - вырабатывается энергия. Набрала она для этого свои 200 пойнтов и удовлетворила страсть - отдала энергию из накопленной. И вторая сторона тоже. То есть администрация Инферно всегда получает энергию.
- Хитро, - оценил Паоло. - Всё продумано. А чего ради платят те 10 ежемесячных пойнтов? Ведь если души не сумеют удовлетворить свои желания, энергия все равно поступает?
- Всё, да не всё. Мучить тоже можно только до определенного предела. При полном неудовлетворении через некоторое время наступает тупое безразличие, душа впадает во что-то вроде ступора и уже не страдает. Энергия не поступает вообще. Нерентабельно! Потому и немного поддерживают на плаву.
- Так ведь любой тогда может так сделать и не страдать! - осенило Паоло.
Кот презрительно скривился.
- Думаешь, ты один самый умный? Да Сиддхартха Гаутама додумался до этого за две с половиной тысячи лет до тебя! Он почти понял суть страданий и проповедовал избавление от желаний. Ну, четыре благородные истины буддизма[19] - что, тоже не знаешь?
Паоло смутился и ничего не ответил, а кот скривился от презрения, страдальчески вздохнул и продолжил:
- Не так это просто тут. В Инферно человеческая душа над собою не властна. Попала сюда - страдай, желай, отдавай энергию администрации и корми Инстанцию. А дорвался до исполнения - плати и тоже корми Инстанцию. Исключение сделано только для штатных сотрудников - таких, как, к примеру, магистр. Их желаниями не терзают. Но не по доброте душевной, тут ее и в помине нет. И быть не может, заруби это себе на носу. Просто это нецелесообразно, потому что мешало бы им полноценно выполнять свои задачи. А все остальные попадают в жернова. Понял?
Паоло кивнул.
- Ага. А что с колесами? - поинтересовался он. - Они на какой-то генератор замкнуты?
Гермес пожал плечами:
- Не знаю точно. Думаю, это просто колеса. Когда души их крутят, то мучаются и, соответственно, страдают. Колеса ведь не так легко проворачиваются. Значит, что?
- Значит, души отдают энергию?
- Похоже, так. Но это только мое предположение. На самом деле никто знает, как эти колеса ее производят и производят ли вообще. А что это тебе так интересно? Ты разве физик или инженер?
В этот момент послышался звон колокольчика. Гермес прервался на полуслове, проворно соскочил со стола и выскользнул за дверь, которую каким-то непостижимым образом умудрился потом за собой захлопнуть. Щелкнул замок, и Паоло остался сидеть в прежней позе, переваривая услышанное.
ГРУППА "ДЕМЕТРА"
Кот же пробежал по полутемному коридору совсем недалеко и завернул в соседнюю келью, где его в кресле ждал де Моле. Там зверь вспрыгнул на стол и сел перед человеком.
- Ну? - спросил следователь.
- Вы были правы, магистр. Любознательный, правильные вопросы нащупывает. А некоторые, может быть, и неправильные - но я пока не понимаю, о чем он думает.
- То есть, похоже, я не ошибся?
- Вроде того, - согласился полосатый помощник.
- Понятно, попробую обосновать. Пошел к шефу.
Он поднялся и, поправив мантию, твердым рыцарским шагом покинул келью.
Два часа спустя, когда Паоло Кальви постигал первую и главную заповедь жизни в штрафной резервации, гласившую: "Не торопи события", начальник следственного отделения Инферно, бывший министр Елизаветы I сэр Фрэнсис Уолсингем[20] привел де Моле для доклада двум высшим демонам Совета Второго Уровня. Асмодей и Астарот как раз закончили заслушивать неутешительный доклад главы Казначейства Инферно Джона Пирпонта Моргана-старшего[21]. Этот один из величайших финансистов в истории четко и недвусмысленно заявил начальникам: "Если не отыщем новые источники энергии и не реформируем нашу финансовую систему, неизбежен дефолт. Я как финансист отыскивать их не могу, я могу только разумно перераспределить финансовые потоки. Сделаю, что могу, но, боюсь, скоро распределять будет совсем нечего". Помолчал и, грузно опираясь на толстую трость, тяжелой походкой вышел из кабинета, оставив Асмодея и Астарота в печальных раздумьях.
И вот теперь они, скептически кривясь, выслушивали неожиданное предложение Жака де Моле. Два высокопоставленных демона видели магистра впервые, хотя припоминали, что когда-то его имя мелькало в приказах по личному составу. Однако они слишком уважали Уолсингема, чтобы отмахнуться от его предложения, да и касалось оно вопроса весьма насущного. Сэр Фрэнсис в кратком вступительном слове попросил выслушать неожиданную идею его подчиненного и скромно присел в сторонке. Магистр, овладевший искусством риторики еще в свою бытность главой ордена тамплиеров, пытался донести до Асмодея и Астарота свою мысль как можно убедительнее:
- Мы совершено ничем не рискуем, создав такую группу. Даже если в результате этого приток энергии и не прирастет, мы в любой момент сможем это подразделение расформировать. А вдруг они добьются результатов!
Трудно понять, как мог неглупый, казалось бы, бывший великий магистр убедить сам себя в том, что молодой итальянский авантюрист без малейшей крохи научных знаний сумеет решить одну из серьезнейших проблем в познании мироздания. Объяснить это можно, пожалуй, разве что абсолютным незнакомством его с соответствующими отраслями науки и острым ощущением опасности, нависшей над привычным укладом существования. Человеку, равно как и его энергетическому отпечатку, свойственно искать простые пути решения сложнейших проблем и успешно убеждать себя самого в том, во что ему хочется верить. Но абсолютно непостижимо, как в это могли поверить искушенный и проницательный Уолсингем и два влиятельных демона. Впрочем, их понимание вопроса было еще меньшим, чем у Жака де Моле, а желание изменить ситуацию - даже большим. В любом случае, все последующие события и тектонические сдвиги взяли свое начало именно из этой точки.
Магистр еще с полчаса убеждал собеседников в своей правоте, но в итоге выдохся и замолчал. Он перевел дух, и тут заговорил Асмодей, устало вытерший пот под немного истершейся маской быка на своей левой голове.
- Все это прекрасно, однако одного административного решения тут мало. Мы же не сегодняшние, и понимаем: сначала вы хотите получить наше принципиальное согласие, а потом сразу же скажете, что вам требуется финансирование! А положение с энергией в Инферно вам известно. Наверное, скоро мы перейдем на ее ручное регулирование, а тут новые расходы. Если бы не наше уважение к сэру Фрэнсису, мы даже не обсуждали бы такую возможность. Средства взять неоткуда!
- Конечно, ваше превосходительство. Но предложение у меня немного другое. Давайте мы создадим очень компактную группу и пока не будем платить ее членам ничего сверх той сакраментальной десятки, но установим для них условный оклад. Если появятся дополнительные средства, то задолженность по зарплате перед ними будет погашена, если же нет - ну, сами виноваты, не справились. Понадобятся буквально мизерные деньги на канцелярские принадлежности, бесплатный доступ к библиотеке, - тут курировавший ее Астарот согласно кивнул, - и, может быть, ноутбук с принтером.
В этом месте кивнул уже Асмодей, точнее, его правая голова, но поскольку две остальные не возражали, консенсус был очевиден. Именно Асмодей курировал в Инферно снабжение и инновации, которых, строго говоря, не было вообще. Люцифер давным-давно пенял ему за проваленное направление, за неиспользование имеющихся научных кадров, а тот в ответ вяло оправдывался занятостью земными делами.
Искушенный в интригах Уолсингем насторожился. Такое единодушие двух заместителей директора, демонов Совета Второго Уровня ему не понравилось. Сэр Фрэнсис понимал, что магистр, конечно, сильно рискует и вряд ли сумеет оправдать авансы, которые, похоже, собирается выдать ему столь высокое руководство. Но существовала некая отличная от нуля вероятность того, что проект де Моле может увенчаться хотя бы частичным успехом. В этом случае его вес в иерархии Инферно мог бы существенно подняться, и магистр начал бы подпирать своего шефа снизу. Уолсингем совершенно резонно решил, что лишиться хорошего старшего следователя не столь страшно, как внезапно обрести в своем подчинении возможного собственного преемника, и среагировал мгновенно. Обращаясь к обоим демонам, он, как бы озаренный внезапной идеей, предложил:
- Мне кажется, что господину де Моле имеет смысл сосредоточиться на этой перспективной идее, но к следственным делам она не имеет ни малейшего отношения. Возможно, стоит, по крайней мере временно, откомандировать его из моего отделения и сделать руководителем этой группы с центральным подчинением? Кому-нибудь из вас?
Астарот ориентировался в кабинетных интригах не хуже сэра Фрэнсиса и прекрасно понимал его мотивы. Но, в отличие от души покойного министра, опасаться за свое место ему не приходилось, а потому он охотно отозвался:
- У меня сейчас загрузка поменьше, поэтому я готов курировать такое подразделение. Конечно, если коллега не против, - и зябко укутался в свои перепончатые крылья. Сегодня ему немного нездоровилось.
Все три головы Асмодея согласно кивнули, а средняя, как бы подытоживая совещание, свистнула. В дверь проскользнула секретарша Совета Второго Уровня - красавица Лукреция Борджиа[22], попавшая на этот завидный пост благодаря посмертному заступничеству своего отца - папы римского Александра VI[23]. Через пятнадцать минут соответствующий приказ был уже готов и распечатан. Неизвестно, как именно Лукреция получила столь подробные разъяснения, но в приказе новая структура фигурировала уже с собственным названием как группа "Деметра". Де Моле хмыкнул, увидев это название, явно намекавшее на изобилие, которое курировала эта греческая богиня, но ничего не сказал. Зато он категорически потребовал включить в группу своего любимого помощника Гермеса. Третьим и на этот час последним участником группы был Паоло Кальви, пока еще понятия не имевший о том, что его посмертной карьерой уже успели распорядиться. Он спал.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
__________________________________________________
1 Орден тамплиеров (официально именовался Орденом бедных рыцарей Иерусалимского Храма, Орденом бедных рыцарей Христа и Орденом бедных Рыцарей Христа и Храма Соломона) - военно-религиозный орден, основанный в 1119 году в Святой земле после Первого крестового похода. Первым великим магистром ордена являлся шампанский рыцарь Гуго де Пейн. Упразднен в 1312 году.
2 Митохондриальная Ева - условное имя, присвоенное женщине, от которой все ныне живущие люди унаследовали митохондриальную ДНК,. Потомки по женской линии других женщин ее поколения до наших дней не дожили.
3 Y-хромосомный Адам - условное имя общего предка всех ныне живущих людей по мужской линии. Y-хромосомы других его современников и предшественников были иными, но их роды оборвались, и все современные мужчины имеют только этого общего предка.
4 На этот счет единого мнения у ученых нет. В последнее время популярность получила версия, согласно которой Y-хромосомный Адам лишь ненамного моложе Митохондриальной Евы.
5 Уроборос - архаичный символ, возникший, вероятно, в Древнем Египте и оттуда перекочевавший в Древнюю Грецию. Изображается в виде свернувшейся в кольцо змеи или ящерицы, кусающей свой хвост, и олицетворяет цикличность и процессы, не имеющие ни начала, ни конца. В зависимости от времени и места он символизировал вечность и бесконечность, циклическую суть мироздания в виде чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели.
6 Вечное возвращение или цикличность - концепция восприятия мира как вечно повторяющихся событий. Получила огромное распространение в философских системах Древнего Египта, Древней Греции, индуизме, буддизме, календарях майя, инков и ацтеков, философских трудах Томаса Брауна, Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше.
7 Филипп IV Красивый Капетинг (1268 - 1314) - король Франции с 1285 года, король Наварры с 1284 по 1305 годы.
8 Климент V, в миру Раймон Бертран де Го (1264 - 1314) - папа римский с 1305 по 1314 годы.
9 Авиньонское пленение пап (1309 - 1370 и 1371 - 1377) вынужденное пребывание резиденции католических первосвященников не в Риме, а в Авиньоне, под протекцией французской короны.
10 Данте Алигьери (ок. 1265 - 1321) - поэт, теолог и политический деятель, один из основоположников итальянского литературного языка, входит в число величайших европейских поэтов. Создатель эпохальной "Комедии", позднее переименованной флорентийским поэтом Джованни Боккаччо в "Божественную комедию" в качестве знака восхищения этим произведением.
11 Бреттон-Вудская (1944) и сменившая ее Ямайская (1976) валютные системы установили правила организации денежных отношений и международных расчетов.
12 Корзина валют - условный набор валют для установления курса национальной валюты по отношению к другим валютам или же создания международной расчетной денежной единицы, учитывающей динамику всех валют, входящих в корзину. Примером такой единицы могут служить Специальные права заимствования (SDR) Международного валютного фонда.
13 Витербо - город в 100 километрах к северу от Рима с 60-тысячным населением в итальянском регионе Лацио; центр одноименной провинции.
14 Его преосвященство - в римско-католической церкви титул кардиналов. Впервые дарован в 1630 году папой Урбаном VIII.
15 Карл Великий (742/747 или 748 - 814) - основатель империи Каролингов, "отец Европы", король франков с 768 года, король лангобардов с 774 года, герцог Баварии с 768 года, император Запада с 800 года.
16 Карл Генрих Маркс (1818 - 1883) - немецкий философ, социолог, политический журналист и общественный деятель.
17 Взрыв железнодорожного вокзала в Болонье был совершен 2 августа 1980 года предположительно леворадикальной террористической организацией "Красные бригады" или же (по небрежности) палестинскими террористами. В результате теракта погибли 85 и получили ранения свыше 200 человек. Он стал самым крупным террористическим актом в Италии; с тех пор 2 августа отмечают в стране как день памяти жертв всех массовых убийств.
18 Сиддхартха Гаутама - полученное при рождении имя Будды Шакьямуни, основателя и центральной фигуры буддизма.
19 Четыре благородные истины буддизма - истина страдания, истина источника, истина пресечения, истина пути. Учение обычно формулирует рецепт следующим образом: "Признайте Благородную Истину Страдания, но здесь нечего признавать. Отбросьте Благородную Истину Источника Страдания, но здесь нечего отбрасывать. Осуществите Благородную Истину Пресечения, но осуществлять нечего. Медитируйте на Благородную Истину Пути, но медитировать не на что".
20 Фрэнсис Уолсингем (1532 - 1690) - министр Елизаветы I, член Тайного совета, руководитель секретных служб Англии.
21 Джон Пирпонт Морган (1837 - 1913) - предприниматель, финансист и банкир, основатель династии Морганов - первой в США финансовой империи.
22 Лукреция Борджиа (1480 - 1519) - незаконная дочь папы римского Александра VI и его любовницы Ваноцци деи Каттанеи, в замужестве - графиня Пезаро, герцогиня Бишелье и герцогиня-консорт Феррарская.
23 Александр VI (до интронизации Родриго Борджиа, 1431 - 1503) - пара римский (1492 - 1503), второй папа из испанского рода Борджиа.
|
