Любая целенаправленная деятельность должна иметь смысл. Это нехитрое правило приобретает особенное значение в сфере секретных служб, работа которых зачастую чревата не только значительными финансовыми затратами, но также политическими осложнениями и человеческими жертвами. Информационные документы разведки служат одной из основ для принятия решений политическим и военным руководством, в отдельных случаях на них базируется концепция научно-технических разработок стратегического уровня. В 1961 году бывший директор Центрального разведывательного управления США Уильям Маккоун заметил: "Все войны этого столетия, в том числе и Вторая мировая, произошли из-за неадекватности разведки" . Приведенное утверждение одновременно и абсолютно верно, и полностью ошибочно. Невозможно отрицать, что в двадцатом веке руководители большинства государств не располагали подлинной картиной обстановки в лагере потенциальных противников и союзников, в противном случае они действовали бы принципиально иначе. Однако лишь при условии наличия двух идеальных, то есть недостижимых в практической жизни условий, а именно безграничного доверия к информации спецслужб и абсолютных полноты и достоверности таковой. Поскольку перечисленное относится к области нереальных гипотез, абстрактно верное утверждение Маккоуна следует рассматривать лишь как некую теоретическую модель, всерьез рассчитывать на реализацию которой не следует. Впрочем, задача обеспечения руководства государства полной и достоверной информацией перед спецслужбами ставится постоянно, и для ее решения в настоящем и будущем необходимо извлекать должные уроки из прошлого. При этом всегда следует учитывать возможность того, что выглядящие успешными сиюминутные или частные достижения разведорганов при более тщательном изучении могут оказаться малозначительными или даже провальными. К сожалению, обратной зависимости нет, и провал разведки практически никогда не может стать элементом ее стратегического успеха, если, конечно, он не запланирован заранее как составная часть оперативной комбинации. Оценивать работу спецслужб с дистанции в несколько десятилетий надлежит только с учетом как непосредственных, так и отдаленных ее результатов, в противном случае любой исследователь рискует оказаться в плену поверхностных суждений либо же узкого взгляда на проблему. К примеру, в военное время сам по себе факт установки нелегального передатчика важен исключительно с точки зрения деятельности данной конкретной загранточки как элемента разведывательной инфраструктуры. Зато в случае передачи по этой линии существенной для ведения войны информации он уже приобретает значение в рамках службы военной разведки, способной на ее основании составить или скорректировать соответствующий информационный документ. Если итоговая разведывательная сводка окажется верной и убедительной, командование использует содержащиеся в ней сведения и выводы для управления войсками, в результате чего работа рации становится значимой для всего хода ведения войны. В противном случае передатчик из важного компонента разведывательной системы превращается в источник опасности, потенциально чреватый провалом нелегальной сети.
Другой пример. Радиоразведка перехватывает ряд сообщений противоположной стороны, ее дешифровальщики располагают всем необходимым для их вскрытия, однако нехватка ресурсов заставляет их отложить обработку перехваченного текста на неопределенный срок. В результате содержание радиограмм теряет актуальность и приобретает лишь историческое значение, то есть налицо явная неудача.
Третий пример. Разведка концентрирует силы и средства на второстепенном направлении дипломатической деятельности иностранного государства и добывает на нем множество достоверной информации. Одновременно оголение более важного направления не позволяет составить представление о действиях того же государства в другом, более важном регионе. Это однозначно можно квалифицировать как провал разведывательной стратегии.
Четвертый пример. Многочисленные агенты и доверенные лица на протяжении длительного периода времени направляют в Центр разноречивую, зачастую противоречащую друг другу разведывательную информацию, среди которой имеется достоверная и уникальная по ценности. На этом фоне оказывается невозможным отличить "сигналы" от "шума", в результате чего информационно-аналитический аппарат разведки приходит к ошибочным выводам. В данном случае, невзирая на действительно высокие достижения некоторых агентов, разведслужба в целом со своими задачами не справляется.
Применительно к отдельному агенту можно отметить, что даже факт добывания им выдающейся по важности достоверной информации не стоит ровным счетом ничего, если он тонет в потоке его ложных или дезинформирующих сообщений. Работу такого агента, своевременно не распознавшего и не дезавуировавшего свои ошибочные донесения, также следует признать неудавшейся.
Примеров подобного рода множество, и при желании читатели без труда сами найдут их в тексте данной книги. В связи с этим представляется целесообразным кратко оценить степень эффективности разведывательных служб основных государств мира в описанный период. Следует сразу же отметить, что далее рассматривается исключительно информационная сторона их работы, и не учитываются операции с агентами влияния, представляющие собой тему отдельного большого исследования. Не оценивается также и работа контрразведки как вторичная по сравнению с разведывательной.
Десятилетие стабилизации
Период 1920-х годов ознаменовался, прежде всего, буквально взрывным ростом активности советских спецслужб. Они обеспечили руководство значительным объемом научно-технической и военно-технической информации, что явилось несомненным успехом. С другой стороны, одновременно их грубые действия неоднократно ставили СССР в сложное положение, порой подводившее его к балансированию на грани войны. В области политической разведки относительно позитивно можно оценить работу по белой и националистической эмиграции, однако существенное преувеличение ее угрозы также негативно сказалось на внутреннем положении страны. Да и "военная тревога 1927 года" в немалой степени являлась плодом фантазии разведчиков и создала в стране весьма нервозную обстановку.
Нисколько не лучше, а, пожалуй, хуже обстояли дела и у зарубежных спецслужб. Разведывательные органы ряда государств мира абсолютно не выполнили свои задачи, представив искаженную картину слабости советского строя и возможности его свержения в ближайшее обозримое время. Ввиду этого многие правительства пренебрегли установлением дипломатических отношений с СССР и упустили немало связанных с этим экономических выгод, а некоторые и вовсе оказались вовлеченными в не имевшую перспектив активную конфронтацию с Советским Союзом. С другой стороны, практически никто не распознал перспектив грядущего роста мощи РККА и индустриализации СССР.
Пожалуй, лучше всего обстояло дело с научно-технической (военно-технической) разведкой, однако исключительно по причине того, что в этой сфере каждая добытая информация не только составляет элемент общей картины, но и может использоваться потребителем сама по себе. Кроме того, агентурные операции издавна проводились с целью похищения военных секретов, поэтому разведслужбы были полностью психологически настроены на ведение НТР, располагали отработанными методиками и, самое главное, имели соответственные задания от своих заказчиков - военных и военно-промышленных ведомств.
Вопросы радиоразведки в большинстве государств оставались пока на заднем плане, тогда как дешифровальная работа медленно, но неуклонно развивалась. Сказывался опыт недавно закончившейся мировой войны, хотя никто еще, пожалуй, не мог распознать роль, уготованную радиоразведке в ближайшем обозримом будущем.
Предвоенное десятилетие
В начале описываемого периода разведорганы всех без исключения государств в равной степени не распознали рост влияния нацизма и перспективу его скорого прихода к власти в Германии. Эту в буквальном смысле роковую ошибку не осознали и после рубежного для Европы и всего мира дня 30 января 1933 года, когда Гитлер принес присягу на должность канцлера. Бесперспективность политики умиротворения агрессоров правильно оценить не смог никто, что и привело к дальнейшим фатальным событиям с участием Германии, Италии и Японии.
Вообще же, при массе частных успехов, предвоенное десятилетие смело можно назвать эпохой разведывательных провалов в стратегическом значении этого термина. Речь идет не о принципах построения агентурных сетей или о какой-либо концепции работы, а о глобальных процессах и их результатах, предсказать которые оказалась неспособной ни одна из разведок мира. Это касается всех без исключения государств, больших и малых. Спецслужбы Германии после череды военно-политических успехов Берлина (ремилитаризация Рейнской области, Чехословакия, Австрия, Мемель) не смогли верно оценить пагубность последствий вторжения в Польшу, ввергшего страну в войну с великими державами. Поэтому можно сказать, что все достижения немецких разведорганов в подготовке агрессии перечеркнула их неспособность предсказать долгосрочные последствия таких действий. Со своей стороны, Польша не распознала степень опасности Германии и мощь вермахта и роковым образом ошиблась в готовности Франции и Великобритании встать на ее защиту. А в Лондоне и Париже само объявление войны рейху расценили как своего рода символический акт, способный напугать германское руководство и заставить его отказаться от своих намерений. Эти же два государства осенью 1939 года упустили возможность одним ударом покончить с потенциально мощным противником и обезопасить себя от поворота агрессии в сторону Запада.
Можно было бы возразить, что решения такого уровня принимаются отнюдь не разведчиками, а политическим руководством, и это абсолютно верно. Однако следует учесть полное отсутствие информационных документов разведслужб, в которых вышестоящие инстанции предупреждались бы о возможных последствиях своей близорукой внешней политики. Лишь при наличии таковых можно бы с полным основанием утверждать, что разведчики выполнили свой долг. Увы, в открытом доступе таких материалов нет. Автор убежден, что они отсутствуют также и в секретных архивах, ибо в противном случае их давно не преминули бы ввести в научный оборот, в первую очередь по идеологическим и пропагандистским причинам.
Военный период
Период "странной войны" является характерным примером неудовлетворительной работы спецслужб Великобритании и Франции. Следует, правда, отметить, что в конце затишья французская разведка все же сумела вскрыть германские приготовления к наступлению и своевременно предупредила об опасности свое командование. В начальном периоде войны это остается единственным примером стратегического успеха разведорганов, который, однако, не был востребован руководством и потому пропал даром. О ситуации с внезапностью нападения Германии на СССР в данной книге уже сказано так много, что повторяться не имеет смысла. Но не лучше показали себя и спецслужбы рейха. Они не сумели предостеречь свое руководство от пагубного поворота агрессии на Восток, поскольку и сами искренне заблуждались в оценке военной и политической мощи Советского Союза. Многое сказано в отношении разведывательного провала, постигшего Соединенные Штаты Америки и Великобританию в бассейне Тихого океана. Приблизительно так же выглядели и японские спецслужбы, столь много сделавшие для подготовки своей страны к войне и потерпевшие полное фиаско в отношении ее долгосрочных перспектив.
В ходе развернувшихся боевых действий стратегическая агентурная разведка всех государств показала себя далеко не с лучшей стороны. Внимательный анализ ее рассекреченных сообщений позволяет увидеть, сколь мало результативным, как правило, оказывался сбор информации о составе сил противоборствующих сторон и их намерениях. Несколько лучше обстояло дело с оценкой военно-промышленного потенциала, хотя и в этом был допущен ряд ошибок, которые в некоторых случаях достигли масштаба крупного провала. Характерным примером может служить неспособность немцев оценить мобилизационные возможности советской промышленности. История войны изобилует операциями различного размаха, в которых разведка показала себя, мягко говоря, плохо (правда, не все из них закончились неудачно, но это не благодаря разведке, а вопреки ей). К таковым, в частности, можно отнести рейд на Дьепп, летнее наступление советских войск в районе Харькова, начальную фазу Сталинградской наступательной операции, операцию "Маркет-Гарден" и многие другие крупные и мелкие эпизоды.
Однако война оказала на разведку колоссальное влияние и поистине революционизировала ее. На фоне не слишком удачных действий стратегической агентуры выгодно выделяются радиоразведчики, без информации которых планирование операций на суше и на море становилось уже немыслимым. Прекрасно показала себя разведка в оперативном и тактическом звеньях, партизанская и специальная разведка, включая диверсионные и подрывные операции, воздушная и техническая разведка. На первый план выдвинулись информационно-аналитические подразделения, во многих случаях единственно способные обеспечить командование точной картиной обстановки и намерений противников и союзников.
* * *
На протяжении охваченного данной книгой периода разведка, по мнению автора, прошла через две стадии принципиальных преобразований. Если к окончанию Первой мировой войны она все еще являлась своего рода искусством, в основе которого лежала деятельность автономного агента-одиночки, то уже к 1930-м годам оперативная работа приобрела характерные черты ремесла. Опора на "звезд" агентуры стала желательной, но не обязательной. Зато добывание разведывательной информации отныне было немыслимо без профессиональной организации, включавшей в себя разветвленный иерархический центральный аппарат со специализацией по линиям и направлениям, инфраструктуру в виде резидентур и оперативных пунктов, линии курьерской и радиосвязи, шифры, дешифровальные подразделения и, зачастую, обособленную внешнюю контрразведку. Однако два важнейших компонента пока оставались недооцененными. Информационно-аналитические подразделения, позволяющие поднять разведку над уровнем примитивного сбора донесений, и подразделения, ведущие разведку по открытым источникам, создавались буквально в считанных странах.
Второе принципиальное изменение доктрины разведывательной работы произошло уже в ходе войны. Глобальный конфликт вызвал к жизни необходимость в глобальной разведывательной деятельности, в первую очередь, в воюющих государствах. Стала ясна необходимость создания разведывательного сообщества, действующего по единому плану в общегосударственных интересах, а также в интересах коалиции. Возникли объединенные и совместные планирующие и координирующие структуры, которые ставили общие ключевые задачи, сводили воедино поступающую от множества разведорганов информацию, оценивали и анализировали ее с учетом различных факторов. Помимо коалиционного уровня, аналогичные структуры действовали и в рамках одного государства. Неизмеримо возросла роль информационно-аналитических подразделений и одновременно значительно усовершенствовалась система рассылки материалов, не менее важная, чем добывающий компонент. Создалась своего рода разведывательная индустрия, в которой каждый элемент цикла уже не имел самостоятельного значения, зато становился неотъемлемым компонентом общей системы. За исключением внешней контрразведки, разведка утратила последние остатки любительства и превратилась в стройную информационную систему высокого уровня секретности. Наступила совершенно новая эпоха ее развития.
* * *
Продолжение - в полной версии текста.
|
